«Лимонное дерево»

Действующие лица:

Люцифер -  приютский юноша, ворон.

Сиэль – лучший друг Люцифера, послушник, пророк, приютский  юноша.

Наставник.

Ректор.

Место действия: приют у церкви и окрестности.

Пролог 1

Лиловый монастырский свет,

Златых икон прикосновение -

Пройди и ты мое мгновение,

Быть может, здесь оставишь след.

Чреват мой дар постылым гневом,

Но ты не бойся, этот миг -

Заглушит мой истошный крик,

Зависший между памятью и небом.

Пролог2

Завитый плющ зеленым светом

Пел в унисон с златым орлом,

А он же раз взмахнул крылом,

Вмиг обратился черным силуэтом.

И будто ворон воспарил над ним,

Пугая чернотой и криком стаи,

Деревья, опрокинувшись, шептали:

«Ты — золотой орел, но одержим».

И пел над бездной, извивался

Слуга, что черни мертвой правит,

Что выбор духу предоставит,

Когда же тот в грешеньи клялся.

То бездны господин и царь,

Рукой поправший воздаяния,

Насмешкой вызванной желания

Безбожная и злая тварь.

Но в теле золотом он блещет,

Когда на лоне поселится свет,

Он забывает шум мирских сует,

И вот от солнца плачет и трепещет.

И дух его открыт лишь покаянным,

Впредь названным челом «пророка»,

Что видят слой и злости и порока,

И Божий Глас являют главным.

Я – тот, что мог с лихвой назваться

Пророком, Высшего слугой,

И тем, кого зовут «герой».

Обычно славят, чтоб ровняться.

Я видел внутренний стихийный

Бушующий атласный свет,

Как хвост, летящий от комет,

То красный, то златой, обильный.

И каждого стремление я зрел,

Кто черен был, кто злость гнал

В сердцах других чужой пожар ,

На огненном венчанье стрел.

Действие I

Явление I

В классе. Два ученика сидят за первой партой, перед ними наставник.

Наставник:

Что видишь ты сейчас?

Что за период, атом?

И ты, сидящий ныне рядом,

Как думаешь: металл иль газ?

Люцифер:

Здесь элемент мне не знаком,

Впервые вижу, очень странный,

Скорее, даже безымянный

И не сжимаемый кулаком.

Наставник:

Что не спроси – то ты не знаешь,

Что не скажи – ты не причем,

А вы, сидите здесь вдвоем,

За то, что много уж играешь.

Люцифер:

Играю? Я? Наставник, право, бред!

Что сделал я не так, скажите уж, давайте!

И проще вас, прошу, задайте

Вопрос, на кой уж есть ответ.

Наставник:

Зачем ты губишь местных птиц ?

Кидаешь в них свои каменья ?

И вот дождался: лишь презрения

Да нудных, скучных небылиц.

Люцифер:

Нет, то не птицы вовсе были,

Я говорю вам, как тогда

И повторять могу всегда:

Меня вы сильно огорчили.

Наставник:

Ну, хватит пусто придираться,

Для вас потеха только крик ,

Ты лучше слышь, в чем я, старик

Тебе смогу сейчас признаться.

Как немощен ты будешь в жизни,

Как слаб и глуп, окажешься, лентяй,

Тебя возносит Бог, ты – негодяй,

Который не приводит в норму мысли.

И что от жизни вкусишь, многословный?

И что ты дашь в замен за рождество ?

Свое обычное и злое хвастовство

И желчь скопившийся природный.

Сиэль:

Наставник, колокол пробил, пора,

Спасибо, за простое наставление

Я принимаю, как мой друг, учение

И пожелаю вам счастливого утра!

Явление II

Двое идут по аллее. Солнце светит ярко.

Люцифер:

Молчи, не только ты, но и жара меня выводит,

Как страшен гнев, когда печет кольцом,

Когда тебя венчают огненным венцом,

Когда твой глас в насмешку все приводят.

Сиэль:

Но ты не прав, мы грешны, покаянья

Ты должен жаждать, да прощения,

Мне не понятно твое рвение

И жду я как всегда признания.

Люцифер:

Мой друг, я не виновен в смерти птиц,

Как хочет мой соперник страшной мести,

Что уж снисходит он до лести,

Смеясь сквозь рой опущенных ресниц.

Сиэль:

Но кто виновен? Кто – подлец ?

Что божью тварь так смело губит,

Что так тебя, мой друг, не любит

И для кого твой взор – венец ?

Люцифер:

То ректор. Что меня осудит

Его же сердце пламенно огнем

Он ждет, когда же мы умрем

И сам для этого святые жизни губит.

Сиэль( в сторону) :

Мне Бог сказал: «Он врет»,

Я чувствую, но я не верю!

Что правда, верить Богу, зверю,

Когда меня сомнение грызет.

Люцифер:

О чем глубока твоя дума ?

Что хочешь ты услышать от меня?

Что предал и пустил тебя

На дно бесчестия и шума ?

Сиэль:

Нет, ничего меня здесь не тревожит,

Мне тайно хочется узнать –

Кто все-таки тебя подверг страдать,

Пусть ложею он честь свою низложит!

Явление III

Ночь. Все спят. Вдруг раздается тихий звук открывающегося окна. Сиэль просыпается

Сиэль:

Кто перебил мой сон так резко?

То шум был от окон, ставней ,

Быть может это дикий бармалей

Ждет случая чтобы напасть столь мерзко ?

Но нет – хоть ветер свищет, рамы гнутся,

Меня терзает странный страх ,

То пепел по ветру, то прах

Летит и ветви страшно с корнем рвутся.

Сиэль встает с кровати. Подходит к окну и обнаруживает черные пера ворона.

Неужто птица может так прорваться,

Открыть окно, да и вспорхнуть!

Тем самым рамы вдоль свернуть

И снова в черной мгле пристыдной оказаться.

Но где мой друг? Не разгляжу.

Темно, наверное, он спит,

А за окном ворона все кричит,

Ну, в дальний путь, тебя так провожу!

Явление IV

Урок. Класс полностью забит. Двое сидят за последней партой и разговаривают.

Люцифер:

…То сон! В такое время ворон на окне?

Конечно, может быть, но, право,

Давай с тобой рассудим здраво:

Как ворон оказался на стекле?

Конечно, бред и только, друг!

Быть может это ветер ставни

Разбил, как волны бьет о камни,

Скажи, ведь может так случиться вдруг?

Сиэль:

Конечно, может, но я видел перья

Вороньего как смоль, крыла

С него, как порошок, посыпалась зола,

И больше не держу я сну доверья.

Сиэль внезапно замечает на плече друга маленькое перо.

Сиэль:

Не может быть. Не верю.

Как стало так… Как быть…

Я сам собой сейчас немею,

И тайну я сумел немножко приоткрыть.

Люцифер:

О чем ты? Я не понимаю…

Сиэль:

Похоже, знаю. Точно. Знаю!

В класс входит ректор.

Ректор:

Садитесь. Слепший ваш пришел,

Чтобы узнать, кто сделал зло,

Чье это действо, ремесло,

Которое по утру я нашел?

Под окнами приюта я бывал,

И видел странную картину :

Трупы ворон, повергшие в пучину

То утренний, то и ночной туман.

Я жду до вечера.

И кто признается, тот славен,

Не будет страшен и печален

Тот ветхий час того утра.

Ректор удаляется.

Люцифер:

Сиэль, открыть тебе я должен тайну,

Чтоб ты покоил мой паскудный род,

Чтоб чист и светел был небесный свод,

Чтоб не уподобился ты верно Каину.

Сиэль:

Ну что же, выйдем.

Явление VI

Беседка около приюта. Диалог.

Люцифер:

Я Богом стал. Не знаю как, однажды,

Меня проклял безбожный мостовой ,

И после беды, счастия горой

Меня сгибают. Так сгибали дважды.

Я слышу голос Бога в голове,

Он еле шепотом мне говорит отраду,

Что смертью я приму свою награду

И на иконе буду в алтаре.

Мне каждый гад земной подвластен

И зову моему он внемлет, как сейчас,

Разносится по небу и земле мой глас,

И ко всему лишь Бог один причастен.

Как только ночь, я вороном летаю,

Как только день я человек, не бог.

И когти заменяю двойкой ног,

А вскоре по своей тени скучаю.

Да, птицы лишь моя вина, конечно,

Я убивал, чтобы почуять страх,

Я сыпал в небо, будто перья, прах

Ко мне они слетали так легко и нежно.

И вот, безжалостный стервец меня узрел,

Когда я превращался в птицу,

Он запер мое чудо, как в темницу

И так я вместе с солнцем и сгорел.

Он жаждет моей смерти снова,

Я сон ему являю — страха нож.

И ночью для него я – дрожь,

А днем -  паскудная основа.

Но уж теперь хочу я вечно

В червонном теле прибывать,

Чтоб к зверю, птице призывать

И чтоб свершалось это бесконечно.

Теперь ты знаешь многое, мой друг,

Прошу, не стоит от меня бежать

Я не могу тебе так просто лгать

И я надеюсь, ты замкнешь зловещий круг.

Сиэль:

Постой, я знал твою пустую тайну,

Я сам ни сколько не обычный люд

Ко мне возносит Господ свой этюд,

Но я могу стать и подобным Каину.

И мне давно наречие «пророк»

Дал Высший для небесной рады,

Он знает, я не требую награды

И он являет мне весь божий рок.

Тебя я видел как каменье страсти,

Как вольный сильный херувим

Ты для меня всегда любим,

Но а сейчас ты в ада власти.

Это не Бог тебе так мило шепчет,

А сатана трещит костями бездны,

Но для него все люди бесполезны,

Однако каждый после дара затрепещет.

Ты выбран был как орудийный зал,

Который сможет покорить живое,

Кто сможет рьяно в небо голубое

Лететь, пока наместник хохотал.

Люцифер:

Вот совпадение. Один пророк

Другой злосчастный демон или черт.

Кто знает, кто судьбу так разберет,

Кто мой окончит долгий срок?

Прости, сегодня я решил сбежать,

Вновь воплотиться, улететь,

Не хочется мне безмятежно тлеть

И горе- ректору лишь клювом угрожать.

Поэтому прошу, мой друг, пророк,

Сегодня ночью ты открой окно

Пусть будет чуть расшатано оно,

И не смывай с меня чернейший сей порок.

Люцифер резко поворачивается и уходит.

 Действие II

Явление I

Кабинет Ректора. Входит Сиэль.

Сиэль:

Я рад вас видеть здравым и хорошим,

Прошу вас звать меня Сиэль,

От имени отца  Галадриэль

Желаю вашим днем быть вновь пригожим.

Ректор:

Я рад увидеть новое лицо сегодня,

Меня не беспокоил голос ваш,

Вот вы пришли. Ужель мираж,

Эх, с вами сила света, рай Господня !

Сиэль:

Вам я почтенен, рай всегда при нас!

Но здесь я по другому делу :

Есть тот, кто потревожил веру

И кто пугает и выводит вас.

Ректор:

Я слушаю тебя дитя пророка.

Сиэль:

Я не подозревал, до срока,

Что друг мой лучший, Люцифер,

Живет среди тени пещер.

Ректор:

Так ты узнал его деяния,

И что же, страх теперь в тебе?

Сжимает судьбы ровно как в борьбе

И жаждет страстью сердца покаяния?

Сиэль:

Нет, страхом я не наделен сейчас,

Однако, Бог гласит моим же ртом:

«Ты был зачат и был рожден крестом,

Дабы избавить от зла нас».

Ректор:

Я верую. Так что же созидать?

Я понимаю, он бежать решился.

Вот божий суд над ним и совершился

Вот он решил урок ему подать.

Сиэль:

Приор его злосчастная «печаль» .

И гордость, вера в дружбу с нами,

Но он, своими же делами

Себе нарисовал печать.

Ректор:

И жизнь подобна кислому плоду,

Которое такое древо пустит,

Что уж не уследит, да и запустит

Гниения адскую и дружбы череду.

Сначала плод чуть кисел, сладок,

Затем он гаснет и невзрачен стан

У древа, вновь сего дурман

Становится на воздух падок.

Но как бы сладок он не был,

Тот корень, что чернел в земле,

Его притянет и к себе

Останется лишь смерти сын.

Сгниет все дерево до верха,

Плоды скончаются и злость

Насыплет пепел, семя горсть

Воспрянет черным семем смеха.

Сиэль:

А дальше – смерть и участья страха,

Который ждет его тогда.

Подвластен времени, года

Его упустят, жаждет плаха.

Вы мне скажите как сразить,

Плод древа кислого сеченья ?

Я жду, я жажду мести, рвенья,

Я так хочу его убить!

Он был мне друг, но видит Бог –

Царица ночи забрала у света сына,

И все что ждет его – могила

И все что правит, только рок !

Ректор:

Клинок.

Вот лишь сражения сила,

Что сможет усмирить ворону.

Что так подобен смерти, гону,

Что озарит его чело.

Сиэль и Ректор переглядываются. Сиэль кланяется и уходит.

Явление II

Сиэль сидит один в классе.

И все же, друга моего убить…

Как странно, о, Боже, не смогу.

И прямо в сердце… Да…Ему?

Я не смогу так просто жить.

Вот он – клинок, что спрятан мною -

Рожон, герой судьбы надежд,

Убийца злости и невежд,

Посыпанный Его золою.

Хотя, быть может, пусть летит,

Туда, где есть успокоение ,

Туда, где не достигнет тления,

Туда, куда он так бежит.

Все ночь решит, сейчас я просто зритель,

В сомненьях утопающий пловец.

Пугающий и лютый льстец

И Бог мой – жизни покровитель.

Явление III

Ночь. Луна греет серпом. Звезды на небе. В комнате тишина.

Сиэль ( про себя) :

Пускай летит, мне не убить его.

Что человеку в силу сделать смерть?

Его удел – отсюда улететь

И спрятать тайное и злое колдовство.

Налита серебром сегодня, радует, луна.

Так кровь вскипает быстро в жилах!

Поднять клинок, казалось, в силах,

Но не дает мне сделать все она.

Однако… Как он вылетит сейчас?

Окно закрыто, да и двери тоже

О, нет… Прости, прости же, Боже,

Но вот его настал и час!

На часах пробивает полночь. От соседней кровати слышны мучительные крики.

Сиэль:

Хоть темнота затмила веки,

Я вижу, как стирает чернь его,

Однако, сделать не могу я ничего,

Здесь силы человека – силы у калеки.

Пока терпел он горя муку,

Был тот, кто звезды положил

В его протянутую руку.

Он в них взглянул и верен взору:

Его  ведут в святую нору,

Где звезды вечно рая ждут.

Я тот, кто должен возложить,

К нему венчание добра,

Кто сможет убежать от зла

И тот, кто в сердцах будет жить.

Как страшен он, мой друг!

Он демон, верно!

Весь лик и тело боле скверно.

Меня сковал святой испуг!

Но я – пророк, дитя всевластия,

Я не боюсь, пока клинок

Еще сжимают в ряд запястья

И верен мне, как я, мой Бог.

Он с метра три, черней небес,

Которые на небо возложили

Его таинственный и праведный венец,

В согласие два времени сцепили.

То ай, то ад. Он правит нами

Трезвон злотых колоколов!

Ну, я избавлю друга от оков,

Чтоб пропасть разгорелась между вами!

Сиэль бросается к ворону и разит его прямо в сердце.

Сиэль:

Я слышу голос в голове, чуть тихий,

Он говорит, что справился сейчас.

Но нет. Не шепот это, бас

И не приятный, просто дикий.

Он говорит: «Возьми сейчас

У ворона три капли крови,

Что утолит печаль и тяжесть боли,

Что в век соединит как море нас!»

Сиэль внимает и, взяв на клинок три капли крови, выпивает их.

Явление IV

Кабинет ректора.

Ректор ( сидя в одиночестве) :

Мой бедный мальчик, был пророк,

Теперь ты стал таким, как он.

В тебя вселился небосклон

И ты несешь теперь урок.

Я не сказал, но а теперь признаюсь:

Убить такого может лишь пророк,

А тот, кто выпьет крови, рок

Такой затмит его, покаюсь…

Ты ворон ныне, как твой друг,

Лети, тебя герой, я отпускаю,

Ну а обиду уж не таю,

Все восстановится, вернувшийся на круг.

Эпилог 1

Бог – наш создатель, покровитель.

А ты противен сам судьбе,

И если вдруг покинул ты обитель,

Тому не нужно править на Земле.

Эпилог 2

И каждый гад покорен мне,

И взор ко мне дивит он статный!

Живу навечно в страшной тишине,

Как меч из злата, меч булатный.

И только я коснусь крылом

По Божьей воле человека,

То он ко мне спешит с теплом,

Как будто скорость не помеха!

Я был пророк, но стал как Он.

Вороньей кожею облезшей

Я вновь сметаю странный сон

И дикий хор правдивый, ведший.

Мне Бог сказал остаться в теле,

Вершить судьбу, таким, Как есть

И быть оправданным на деле;

На небе мне присудят честь.

Эпилог 3

То были плода два :

Один столь кисел и противен,

Другой столь сладок и наивен.

Один лимона взял прекрасный

И дикий, лучший аромат,

Другой, подобно крови, брат

Один уж сгнивший и ужасный.

Хоть были в теле одиноком

Одном и том же, разность есть:

Один служил и правил честь,

Другой был в более жестоком

И странном чуждом Богу сне.

Но все понять не дам тебе,

Ты знай, что в каждой сказке есть

Одна непрошенная тайна

Одна любовь, другая – месть,

Одна и вовсе не случайна.

Вкуси же плод свой сокровенный,

Но тот, который видишь ты.

Один подобный музе красоты,

Другой чуть более и жесткий и надменный.